Рекламist, глава вторая

ТРЕБУЕТСЯ УНИТАЙЗЕР

Специалисты узкого профиля мешают творчески размашистым людям. Представьте себе космонавта-менеджера или композитора-маркетолога. Продавец-потребитель не в силах что-либо произвести. Мыслители же увольняются в первую очередь.
Я раскрыл газету вакансий. Там требовались «помщнинки бизнес-вумэн» (вообще-то, там было написано «помойщенки»; «помощники» – лишь моя скромная догадка), «супервайзеры-дизайнеры» и «мерчендайзеры-программисты». Словом - все, кроме меня. Справедливости ради добавлю, что журналисты требовались тоже, но – в журнал для геев. Воображаю, как вхожу в редакцию, и заявляю: «Я – гей. Эге-гей! Эге-ге-ге-гей!!!» Тут есть от чего обалдеть.
Короче, все было глухо. И тогда я разозлился. Представил, что сам – работодатель. Кто мне нужен? Понятно, что специалист. Но кто? Грузчик-супервумэн? Дантист-ассенизатор? Слесарь-гинеколог? Я начинал звереть. Не отдавая отчета в своих действиях, набрал первый попавшийся номер агентства по трудоустройству:
- Алло, у меня есть вакансия.
На том конце провода дежурно обрадовались:
- Мы к вашим услугам!
- У меня гипермаркет.
- Поздравляю.
- Срочно нужен унитайзер!
Я полагал, что столь вопиющее название профессии смутит собеседника, но ошибся.
- Унитайзер? Сколько угодно!
- Десять лет стажа! – свирепствовал я.
- Разумеется.
- Владение суахили!
- Со словарем.
- Без привычек - даже полезных!
- Не вопрос.
- Не старше двадцати! – Я намеренно выдвигал взаимоисключающие требования.
- Сделаем. Мы берем сто процентов оклада соискателя за первый месяц его работы. Через час к вам подъедет менеджер и оформит договор. А вечером у вас будет унитайзер.
- Настоящий?!!
- Со всеми вытекающими! Диктуйте адрес…
Я в ужасе бросил трубку. Пометался по квартире. Вернулся к газете. Перевернул страницу. Там требовались курьеры и расклейщики объявлений. В курьеры идти не хотелось. А вот по поводу расклейки… Я набрал номер телефона фирмы. Мне ответил торопливый мужской голос:
- Да-да, слуш…
- Вам требуются расклейщики?
- Да-да, сроч…
- А что насчет условий?
- Прижжайте! Наш адрес…
Фирма располагалась на Сущевке, в помещении издательства «Молодая гвардия». Появлялся призрачный шанс прикоснуться к высокой литературе.
Меня встретил малопривлекательный близорукий мужчина, похожий на ощипанного пираньями пингвина. Он был высоким, рыхлым, обильно потел и бесконечно утирался носовым платком.
- Расклейщики нужны, - затараторил он. – Вы расклейщик?
- А что, не похож?
Мужчина растерялся и вспотел:
- Не совсем, не совсем… Сколько вам лет?
- Девяносто два. Я сделал пластическую операцию.
- Юмор – это хыршо. Вы – честный?
- Да. Меня в тюрьме перевоспитали.
- За что? – обалдел он.
- Шучу.
- Юмор – это нехыршо. Вы здоровы?
- Как Атлант.
- А я – Дмитрий Иваныч. Присаживайтесь.
- Дмитрий Иванович, что входит в мои обязанности?
- Клеить, клеить…
- …и еще раз клеить, - догадался я.
- Да. Работа нервная. Расклейщиков не любят и матерятся. Позавчера один дворник избил нашего сотрудника.
- Расклейщика?
- Нет, агента по недвижимости. Принял его за вора.
- Бедняга. И где сейчас ваш агент?
- В СИЗО. Он действительно стащил у бабки кошелек.
«Куда, - думаю, - я попал? Это же рассадник бандитизма…»
Дмитрий Иванович улыбнулся:
- Но вы нам подходите. Видно, что интеллигент. Клеить умеете?
- И шить тоже.
- Хыршо. Вот вам четыреста пятьдесят объявлений на три дня. Берегите их.
- Обязательно. Положу их в банк на личный счет.
- Расклейте в своем районе по подъездам жилых домов с часу дня до четырех. К пяти отчитайтесь. Я вас проконтролирую. Мы платим рубль за одно объявление. Деньги получите в пятницу.
- А сразу никак нельзя?
- Нет. – Дмитрий Иванович снова вытер испарину. – Все деньги в пятницу.
- Ладно, - говорю, - только непременно все!
Так я стал расклейщиком. Носился по району, как заблудившийся лось. Дворники, действительно, ругались. Кто-то советовал приклеить объявление себе на задницу, кто-то банально матерился. Приходилось терпеть. Каждый вечер я звонил Дмитрию Ивановичу и называл «проклеенные» номера домов. В пятницу явился в офис.
- Огорчу, денег нет, - обливаясь потом, признался Дмитрий Иванович.
- То есть, как это – нет?
- Будут через неделю. Ограбили квартиру нашего бухгалтера. Вынесли все под чистую.
- А я-то тут при чем?
- Не при чем. А вот бухгалтер заболел. Зато у меня к вам претензии. Вы плохо работаете.
- Я честно расклеиваю по сто пятьдесят объявлений в день!
- Не знаю, не знаю. Из вашего района совсем не звонят… Вот вам семьсот пятьдесят объявлений на следующую неделю. Берегите их…
Я поумерил свой пыл и стал работать спустя рукава. Десятки подъездов игнорировал, отдельными домами пренебрегал, не забывая упоминать их в своем отчете. Вместо ста пятидесяти объявлений в день я расклеивал от силы тридцать. То есть, прибег к банальному вранью. Такой метод принес неожиданные плоды - Дмитрий Иванович меня хвалил:
- У нас обвал звонков с вашего района! Вы – очень ценный сотрудник.
«Знал бы ты, как я работаю», - думал я, а вслух нагло вопрошал:
- Мне положена премия?
В назначенную пятницу я примчался в офис. Дмитрий Иванович встретил меня, судорожно обмахиваясь платком:
- А, это вы? Семнадцать звонков за неделю, поздравляю! – Он произнес это так, будто я сорвал «Джек-пот».
Спрашиваю:
- Как здоровье бухгалтера?
- Воры так и не нашлись.
- Я в смысле зарплаты.
- Это не проблема, - с небрежностью миллиардера сообщил Дмитрий Иванович, - четыреста пятьдесят за прошлую неделю и шестьсот – за эту.
- Семьсот пятьдесят, - поправил я.
- Именно шестьсот, - уточнил Дмитрий Иванович, вновь начиная потеть. – Мы вас оштрафовали.
- За что?!
- Вы небрежны в работе. Надо клеить объявления ровно и старательно. Вы же профессионал. Вот ваши деньги.
Я положил их в карман.
- Кроме того, вы совсем не болеете за наше общее дело, за нашу фирму.
- Поэтому вы хотите довести меня до инфаркта? – Вспылил я. – Что это за молодогвардейский задор? Что за пионерская зорька? Еще секунду, и вы призовете меня с партийным энтузиазмом затянуть пояса ради светлого будущего наших потомков!
Дмитрий Иванович моментально просох:
- Боюсь, что нам придется с вами расстаться.
- А я и не предлагаю вам руку и сердце! – Я уже почти кричал. – Мне не жалко ста пятидесяти рублей. Если они спасут вашу фирму от неизбежного банкротства – пожалуйста! Но у вас работают нищие люди: в основном, пенсионеры. Вы их тоже штрафуете?
- До свидания, - побледнев, сказал Дмитрий Иванович.
Я пришел домой, бухнулся на диван и включил телевизор. По всем каналам показывали президента Путина. Его монументальность шла вразрез с действительностью за окном.
Я услышал звук открываемой входной двери. Это явился Петр. Он был трезв и невзрачен.
- Привет, - мрачно сказал он.
Я приподнялся с дивана:
- Привет. Как дела? У меня голяк.
- Совсем? Это плохо. Сотка хотя бы найдется?
- Долларов?
- Рублей, - махнул рукой Петр. – Похмелиться надо. А то сдохну.
Я протянул ему сто рублей. Петр небрежно сунул их в карман брюк:
- Когда зайти?
- Думаю, через неделю.
- Ладно. Пока…
Уже на пороге Петр обернулся и спросил:
- Слышал, тебя из редакции поперли?
- Поперли.
- И что будешь делать?
- Устроюсь на другую работу.
- Кем?
Я подумал и сказал:
- Унитайзером.
- Ясно, - ничуть не удивился Петр. – Удачи, унитайзер.
Хлопнула входная дверь. Мне стало совсем хреново. Жутко хотелось напиться. Куда подевался Гудман? Он ведь обещал… Может, самому напомнить?
Словно находясь в бреду, я добрел до гастронома. Купил водки и кильки за восемь рублей. И не успел дома открыть бутылку, как на пороге возник Гудман.
- У тебя дверь не заперта. Ты что, в запое? Я до тебя дозвониться не мог. Днем звоню, никто не отвечает. Я уж думал, ты – того…
- Звонил бы вечером.
- Не мог. У меня монтаж по вечерам. Ну что, поехали?
- Не сейчас.
- Я в смысле - наливай. У меня два дня выходных. А в понедельник шеф тебя примет. Так что – готовься.
Мы выпили: Гудман воодушевленно, я – с безысходной тошнотой.
- Все эти дни шеф был злющий, как мамба. Страшно подойти. История леденит и обжигает. Один мудила торгует стиральным порошком, ну и заказал нам рекламный ролик. Долго он его не принимал: то одно не нравится, то другое. А сам при том - лох лохом. Задолбал, короче, всех. И ролик, вроде бы, нормальный, а этот фраер все придирается. И не платит, соответственно. А тут внезапно принял и заплатил. Мы, конечно, бабки по карманам, и - по кабакам. А наутро этот чудик звонит шефу, и начинает орать: «Вы что, издеваетесь? Я на вас в суд подам за оскорбление личности!..» И тут выясняется. Наш компьютерщик вставил в «пэк-шот» - ну, в финальный кадр - печать сертификации товара. Как бы для понтовой красоты. А внутри этой печати по кругу маленькими буквами пустил текст: «наш заказчик – пидарас, пусть закажет еще раз». Буквы-то малюсенькие, их и не рассмотрит на экране никто. А этот гад дотошным оказался: поставил картинку на «стоп-кадр» и с лупой у экрана изучал. Ну, и нарвался, соответственно. А в итоге у шефа геморрой. Так что насчет тебя я только сегодня решился с ним поговорить. Он, в принципе, не против. Так что в понедельник едем.
Мы снова выпили, и у меня отлегло от сердца.
- И все же, где тебя жизнь таскала? – не унимался Гудман.
Я показал ему стопку не расклеенных объявлений.
- Хочешь сказать, что ты их расклеивал? – недоверчиво спросил Лева.
- По крайней мере, пытался.
- И платят?
- Меня даже выгнали.
- Ничего, ты им еще покажешь. Слушай, давай снимем триллер-многотрупничек. Такого еще не было: «Сумасшедший расклейщик»!..